КОЛЫМА.

                  «Всегда смотри не только вперед, но и сзади»

 

   Одно из белых пятен нашей истории связано с Колымой, с «Дальстроем» - крупнейшим в 30 — 40-е годы XX века подразделением НКВД. Если быть точным, речь идёт не только о Колыме, но и о половине Чукотки и немалом куске Якутии, до середины 50-х годов фактически принадлежащем органам внутренних дел.

  Последние дни этой фантастической империи автору книги «Дальстрой» довелось видеть своими глазами.

  Это была уже агония некогда могущественного организма, который вроде бы не чувствовал приближающующуюся гибель и не стесняясь демонстрировал свои приметы: колючую проволоку, деловито - суровых охранников, овчарок, захлебывающихся лаем, рвущихся с поводков.

  Автор видел всё это на улицах Магадана, когда в августе 1955 года с путевкой молодого специалиста вышел из трюма ( 4й пассажирский класс) парохода на причал Нагаевского морского порта.

  Начинался рабочий день.

  По деревянным тротуарам спешили на работу магаданцы.

  По этим же улицам, но только по проезжей части шли на работу колонны — человек по 200 заключенных, сопровождаемые впереди сзади и сбоку вооруженными охранниками.

  Такую картину можно было наблюдать дважды — утром и вечером. Через некоторое время колонны заключенных в пешем строю перестали курсировать по магаданским улицам.

  Людей стали возить на работу и с работы в грузовиках с брезентовым верхом.

  Брезент скрывал заключенных от глаз горожан, виден был только последний ряд сидевших в кузове зеков, да конвоиры по углам кузова на приподнятых сидениях.

  Через какое-то время из повседневного магаданского быта исчезли и эти лагерные машины, исчезли и сами зоны — прямоугольники лагерной территории за колючей проволокой.

  Кстати, зона, окруженная колючей проволокой и высоким забором со сторожевыми вышками, тянулась, не таясь вдоль одной из самых длинных улиц — Пролетарская.

  Почему на огромной территории нашего Северо — Востока был организован один из самых крупных в стране лагерей СЕВВОСТЛАГ, автор узнал позже уже в наше время.

  На склоне лет он получил доступ к прежде совершенно закрытым архивным документам, переворошил гору старых дальневосточных газет, встретился с теми, кто жил и работал на земле Колымы и Чукотки, на Охотском побережье в 30-е и 40-е годы  XX века.

            Со многими вёл переписку.

    Автор написал книгу «Дальстрой», издательство «Мысль».

  Главы из этой книги предлагаются читателям.

  «Дальстрой». Колыма. 11 ноября 1931 года состоялось решение Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросу освоения Северо-Востока.

  Через два дня Совет Труда и Обороны постановил организовать трест по промышленному и дорожному строительству в районе верхней Колымы и разрабатывать недра  «добычей и обработкой всех полезных ископаемых края».

  Трест получил сокращенное наименование «ДАЛЬСТРОЙ».

  Директором был назначен профессиональный чекист Э. П. БЕРЗИН, только что сдавший правительственной комиссии ВИШЕРСКИЙ целлюлозно-бумажный комбинат, построенный заключенными.

  1932 год. 4 февраля. У ледовой кромки в бухте НАГАЕВО встал пароход «САХАЛИН», доставивший руководство «ДАЛЬСТРОЙ» во главе с Э. П. БЕРЗИНЫМ.

  В архивах сохранилась подготовленная в то время КОЛЫМСКИМ ГЛАВНЫМ ПРИИСКОВЫМ УПРАВЛЕНИЕМ «Карта бухты НАГАЕВО и реки Магадан», которая даёт возможность представить картину, открывшуюся взору прибывших.

  Пассажиры высадились на лёд. Первые дома, срубленные из лиственниц, были доставлены на пароходе из Владивостока и собраны на берегу Нагаевской бухты ещё летом 1929 года.

  Всё строительство в эту пору велось недалеко от воды.

  Прибрежную полосу разделили на 7 участков, каждый из которых имела право застраивать только одна организация.

  Первый участок для застройки предоставили обществу «Добролёт» (предшественнику нынешнего министерства гражданской авиации), но авиаторы не спешили со строительством — в 1931 году, согласно карте, на их территории не существовало каких-либо строений.

   Следующий участок получила культбаза. На этой территории уже стояли у моря три здания — общежития.

   На карте, параллельно берегу, обозначена полоса с надписью «улица».

  По другую сторону поднялись ещё три здания: интернат, школа, больница.

  Третий участок с одним зданием, стоящим у самой воды, принадлежал контрольному пункту ГПУ.

  По одному два дома возвышались на участках Акционерного Камчатского общества и других организаций.

  На территории Колымского Главного приискового управления располагались четырем склада и три административно-жилых дома.

  Всего, включая складские помещения, на берегу размещалось 17 строений.

  9 февраля Э. П. Берзин издал приказ №1, сообщавший вначале о том, что трест «Дальстрой» создан в соответствии с постановлением Совета Труда и Обороны и находится в непосредственном его владении.

  Таким образом «ДАЛЬСТРОЙ» с первого своего дня, не входя в какой-либо наркомат, занял особое положение в системе народного хозяйства страны.

   Непосредственно организацией треста и его деятельностью стали заниматься карательные органы, сначала ОГПУ, а с 1934 года НКВД.

  В «ДАЛЬСТРОЕ» буквально с первых дней его существования началось массовое использование заключенных в качестве рабочей силы.

  Ещё осенью 1931 года, когда Э. П. Берзин прибыл из г. Москвы в г. Владивосток, он организовал из Владивостока отправку на параходе «СУЧАН» свыше 200 заключенных из Дальневосточного лагеря в НАГАЕВО.

  Рейс оказался трудным.

  Пароход останавливали льды, он еле выбрался из ледового плена.

  Холод и болезни косили заключенных.

  По свидетельству одного из капитанов, к моменту высадки в НОГАЕВЕ в живых осталось 50 человек, из тех, кто отправился в путь.

  Эти люди и составили группу, начавшую строить первый лагерь в МАГАДАНЕ.

  Когда в июне несколько пароходов доставили сюда около трёх тысяч заключенных, для них уже была создана изолированная зона. Лагерь охранялся вооруженными стрелками, которые сопровождали из Владивостока этапы заключенных...

   Брать все материалы по Колыме...

   И решено организовать трест «ДАЛЬСТРОЙ»

   Знаменитый Билибинский прогноз утверждал, что Колыма - «один из величайших в мире золотоносных районов», конечно, ни Билибин, ни другие исследователи СЕВЕРО-ВОСТКА не предполагали осваивать его силами заключенных.

  Очевидным было то, что освоение края обычным путём  - за счёт привлечения вольнонаемных рабочих и служащих — потребует крупных средств задолго до заметного притока золота.

  Нужно было строить жилые посёлки, дороги, школы, больницы, клубы, столовые, магазины... - то есть создать для людей нормальные условия жизни.

  Их надо было ещё убедить поехать в этот суровый край.

  Дальний Восток испытывал катастрофическую нехватку рабочей силы.

  Труд заключенных к тому времени уже достаточно широко использовался на таких обьектах как строительство порта Игарка на ЕНИСЕЕ, прокладка Беломорско-Балтийского канала, сооружение Вишерского целюлозно-бумажного комбината на СЕВЕРНОМ УРАЛЕ.

  В 1930 году постановлением ВЦИК был образован Охотско-Эвенский национальный округ с административным центром в посёлке НАГАЕВО.

  Однако уже в 1931 году только что организованный «ДАЛЬСТРОЙ» занял наиболее важную и продуктивную в экономическом отношении часть территории округа.

  В скором времени национальный округ вообще ликвидировали по указанию И. В. Сталина.

  ЮНАГИРЫ — одна из коренных национальностей, для развития которых был образован ОХОТСКО — ЭВЕНСКИЙ национальный округ.

  Извилистая бухта НАГАЕВА, получившая своё название в честь Екатерининского адмирала Нагаева, который плавал здесь в середине 18 века, по праву считается лучшей во всём побережье Охотского моря.

  На берегах бухты возникла столица Колымы — НАГАЕВО, ставшее впоследствии — МАГАДАНОМ.

  В 1931 году на Северо-Востоке страны образовано 10 национальных округов в том числе: Корякский — на Камчатке, Чукотский — на Чукотке и Охотско-Эвенский — на Колыме.

  Два первых округа существуют посей день, о третьем многие, вероятно не слышали, существовал всего неполных 4 года и был фактически уничтожен, в угоду народившемуся «Дальстрою».

  О золотых россыпях на северо-восточном крае Российской империи стало известно ещё в дореволюционное время.

  В то время, старатели добывали немного золота в районе Охотска.

  Незначительные россыпи обнаружили у Анадырского залива американские старатели, пришедшие с Аляски.

  Золото в бассейне реки Колымы нашел старатель Сафи   Шафигуллин по прозвищу Бориска.

  Зимой 1917/18 года Бориску нашли мёртвым на краю недорытого шурфа с горсточкой мелкого золотого песка.

  Лишь к 1924 — 1925 году слухи о Борискином золоте достигли ОХОТСКА, ЯКУТСКА И АЛДАНА.

  Ранней весной 1928 года молодой геолог треста «АЛДАН-ЗОЛОТО» Юрий Александрович Билибин был назначен начальником геолого-поисковой экспедиции на Колыму.

  В течение неполных двух лет  горсточка плохо снаряженных, но одержимых молодых людей открыла богатейшие залежи руд и металлов на громадной территории к востоку от Лены.

  Ю.А. Билибин со своими помощниками по экспедиции В. А. Цареградским, С. Д. Раковским, Д.Н. Казанли, Э. П. Берзиным, Е. К. Устиновым и другими, основываясь на сравнительно ограниченной информации, собранной в небольшой части бассейна верховьев Колымы, оказались в состоянии представить общие контуры новой золотоносной провинции на северо-востоке Азии.

  Это был один из первых в отечественной геологии примеров научного обоснования закономерностей размещения полезных ископаемых.

  «Земной поклон мудрецам, сумевшим возродить в себе мощную энергию»

     /ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «ДАЛЬСТРОЙ» ИЗДАТЕЛЬСТВО МЫСЛЬ/

ЮНАГИРЫ КОРЕННАЯ НАЦИОНАЛЬНОСТЬ КОЛЫМЫ.

Ю.А. БИЛИБИН СПРАВА ЧЕТВЁРТЫЙ ОТ КРАЯ.